Темы для нас

Мой кот! (с продолжением, по просьбе сына)

Однажды Штурман по-осени шёл по реке и обнаружив остров пристал к нему. На
борту как и обычно сидел любимый кот Штурмана, - «Дизель». Котишка был в
возрасте двух лет, но сообразительности был просто неимоверной. Штурман
его научил русскому языку и общался с ним как с человеком, и кот всё
понимал, и делал всё, как сказал хозяин. Кот очень любил воду и потому
Штурман его всегда брал с собой. Подойдя к острову они пришвартовались —
закрепились к берегу и начали готовить еду. Кот как и обычно «муром»
разговаривал с хозяином, отвечал и исполнял его просьбы. Со стороны всё
это показалось бы странным, что человек разговаривает с котом, а тот в
точности выполняет его команды. Так они и пробыли сутки. Наутро
поднялась вода и Штурман начал подумывать об отходе от острова. Он
выпустил в последний раз Дизеля на «прогулку» со словами, мол: ты кот
далеко не отходи, сейчас отходить будем. Кот с пониманием мурлыкнул и
пошёл справлять дела...Но вот прошёл час и два, а кота всё не было на
корабле. Штурман забеспокоился не на шутку. Он кричал ходя по берегу,
зовя любимого кота к себе, но тот как в воду канул. А он — Дизель, бегая
по нужде, засмотрелся на какую-то птицу, углубился внутрь острова и не
слышал зова хозяина в порыве страсти. Прождав до вечера, Штурман снялся с
якоря и ушёл домой — к причалу, переживая за утрату.
Позабавившись кот примчался к тому месту где стоял катер и не увидев его жалобно
замяукал. Как так, - хозяин без него ушёл? Кот бегая по берегу крича
взывал к хозяину. Солнце уже опустилось, но Дизель продолжал кричать и
звать Штурмана к себе.
Спустя некоторое время корабли и катера
проходившие мимо острова начали замечать надпись на жёлтом песке:
«ПАПА»! Кот обученный языку из веточек составлял слово, родное и дорогое
ему. А проходившие корабли и пассажиры говорили: «Какой любящий
ребёнок, даже из веточек составил слово любви к своему отцу». Сидевший
рядом кот не на кого не производил впечатление. Так проходили дни и
недели, а кот всё сидел и восстанавливал порушенное ветром и дождём
сообщение. Мёрзнув по-ночам и голодая, он выбегал на берег каждый раз
услышав шум мотора проплывающего судна, в надежде, что хозяин вернётся
за ним.
Наступила зима и кот отрезанный от «большой земли», без еды и хозяина... умер...
По-весне Штурман, придя на то самое место, увидел своего кота, который
лежал на правом боку вытянув лапы к реке, словно призывая хозяина к
себе. Штурман склонился над недвижимым телом своего кота, прослезился.
Похоронив его и выпив сто грамм, он собрал веточки сложенные в надпись:
«Папа» и развёл костёр. Он не ведал, что сжигает последнее послание
своего любимца.

Спустя некоторое время: на пикнике

Спустя некоторое время, Штурман опять подошёл к тому самому месту, к острову.
Пришвартовался, раскинул лагерь, в ожидании друзей. С минуты, на минуту
должен был прибыть его первейший друг с сыном и дочерью. Он был кумом,
для Штурмана. Осмотрев остров он нашёл размытую прибоем могилу и
истлевшее тело кота. На скелете блестел медальон. С именем кота. Штурман
продолжал готовиться к приёму друзей. Остров располагал к отдыху. К
вечеру все собрались и наступило веселье. Вокруг нетронутая цивилизацией
природа, и отдыхающие, понимая это, бережно складывали отходы в пакеты.

Ближе к полуночи все «наотдыхались». В катерах начали закрываться
двери, все укладывались спать. Штурман, втайне набравшись заупокой
своего кота, включил СГУ и по громкой связи закричал на всю округу:
«Дизя, кот мой, иди ко мне». Затем он выключил рупор и перекурив, улёгся
спать. Наутро всех мучил «сушняк» и покусанное тело от комаров и мошек.
Катер Штурмана был оборудован для обетования в экстремальных условиях и
поэтому он проснулся позже всех. Потягиваясь он вышел на палубу.
Поздоровавшись с речкой и умывшись, он одев на ноги галоши пошёл
по-нужде на берег. Раскопав ямку, сапёрной лопаткой, он присел,
закуривая сигарету. Вокруг гремела тишина: пели соловьи, трещали
кузнечики и жужжали летательные аппараты, типа пчёл и слепней (паутов).
Вечер прошёл нормально, подумал Штурман, как вдруг он услышал органное
мурлыканье. Словно он, - этот шум исходил от его любимого кота. Штурмана
передёрнуло, так не бывает, или это последствие пития? Всё, подумал он,
хват с меня, кота нет, он умер. И вроде бы всё стихло, но спустя
некоторое время с подувшим ветром, он услышал более отчётливое групповое
мурлыканье. Забыв подтереться Штурман встал и увидел идущего к нему
чёрного кота! За котом шла рыжая кошка, а за ней четверо полосатых
котят. Штурман вспомнил, что у его кота не было, ни ошейник, ни
медальона...
Кот мурлыкая подошёл к нему и Штурман почувствовал
нежность и преданность своего кота. И слёзы и радость овладели им. Он
поднял с земли своего любимца о обнял. Кот мурлыкая смотрел, то на
Штурман, то на своих котят. Кошка стояла рядом, наверное доверяя своему
коту...
Так они и простояли полчаса...
Никому ничего не сказав, к полудню, Штурман отдал команду на отход от острова. Взревел -
двухсотпятидесятисильный мотор и яхта Штурмана отошла от острова. На
борту были все. И любимый кот и его семья. Друзья Штурмана недоумевали
скорым уходом. Но он, развив скорость в 48 узлов, убегал, уходил от
этого места, в надежде на новую жизнь. Они опять были вместе.
Штурман и кот.

Туман. (Про кота)
Прошёл год. И как-то в начале августа Штурман и его кот «Дизель» пошли в очередной поход. Они должны были пройти 330 км по рекам Тура и Тобол и войти в устье Тавды. Там их ждали друзья на более лёгких катерах, а посему и прибывшие туда на трейлерах. Катер Штурмана слишком велик и тяжёл
и транспортировка его по суше попросту нерентабельна и поэтому приходилось ходить на большие расстояния «своимходом».Отошли от причала
вечером в пятницу, в субботу же они предполагали прибыть на место. Промежуточной стоянкой-лагерем они определили залив неподалёку от деревни
Якуши. Пришвартовались, приготовили ужин, поужинали и улеглись спать.
Рано утром зазвонил будильник и оба глядя сквозь полуоткрытые веки, встали. Штурман собрал постель, выпустил кота по-нужде и принялся готовить завтрак. Рассвет был как обычно в это время года, с солнцем и туманом. Штурман хлопоча на кухне, «катал вату» - думал сколько на этот
раз продлится туман, чтобы можно было продолжить движение. Кот вернулся и они под звуки радио уселись трапезничать. Кот хрустел «сухарями», а Штурман с аппетитом уплетал яичницус колбасой. Дымился ароматный кофе. В общем день начинался просто сказочно удачно. Ну вот и позавтракали, а туман как приклеился к реке, всё весит и весит. Да такой плотности, что ни зги не видно. Наступил полдень. Штурман включил тепловизор
установленный на яхте и попытался разглядеть фарватер, однако даже современная техника не смогла указать ему верный путь. Он присел на диван на
корме и закурил. Что-то нужно было делать, каким-то образом пробираться к пункту назначения, ведь там его ждали друзья, а он с котом должны были привезти с собой продукты и питьевую воду. В непролазной глуши они попросту могли погибнуть, запасов у них было только до обеда, а остальное должен был по-плану доставить катер Штурмана «Dankinboat». Судно было названо в честь младшего сына Штурмана — Данилы, «Данькина лодка».
Потягивая сигарету Штурман причитал вслух о мерзком тумане и необходимостью найти выход из положения. Кот сидел напротив хозяина и слушая переминал передними лапами. Ситуация осложнялась с каждой минутой. И ведь самое противное, что ни того, ни другого берега не видно.
Так хоть вдоль берега на «водоизмещающей скорости» они могли пройти, а тут... Двигаться попросту нельзя. Вдруг кот поднялся и
подошёл к хозяину. Промурлыкав ему в глаза, он повернул в сторону выхода из яхты. Штурман нехотя поднялся и поплёлся за любимцем. Наверное захотел в туалет, подумал он. Открыв дверь и выпустив кота, отправился опять на корму. Поставил чайник на плиту. Захотелось чаю. Через некоторое время попивая чай, Штурман услышал отчётливое «Мурррр», он привстал и посмотрел в сторону зова. В молочной
тьме тумана он увидел отчётливый силуэт своего кота. Кот, то приближался, то удалялся, словно зовя Штурмана за собой. Штурман крикнул: «мне идти за тобой?» и кот ему в ответ промурлыкал. Взревел мотор, яхта отошла от берега. Глядя на кота в бинокль, Штурман управлял судном. Кот, то исчезал, то появлялся вновь. Постепенно скорость катера снизилась до минимума. Видимо «Дизель» преодолевал различные препятствия. Кот продолжал
бежать, падая в ямы, проваливаясь в топкую жижу берега, но с завидным упорством продолжал идти вперёд. Прошло два часа марафона. Они и прошли чуть больше пяти километров когда Штурман впервые не увидел кота и не услышал его громкое мурлыканье. Со стороны реки
наконец-то подул ветер и впервые порисовались очертания берегов. Поняв, что что-то ни так Штурман повернул к берегу. Подойдя он выпрыгнул на твёрдую почву закричал, призывая кота к себе и пошёл в обратную сторону. Пройдя около ста метров он услышал жалобное «мяу».
Было ощущение, что кота кто-то, или что-то душит. Прямо в одежде Штурман прыгнул в топкий берег. В это время года из-за быстрого спада воды берега Туры становятся ловушкой для птиц, бобров и другой живности. Утопая по колено в грязной жижи ила, он с криком бросился в ту сторону откуда доносился слабый «мяу» кота. Штурман вглядывался в чёрную няшу берега. И вот чудо, кот в очередной раз мяукнул и Штурман увидел белый
оскал любимца. Из жидкого ила торчала только голова кота. Штурман крадучись подошёл к коту, не нагоняя волны грязи, чтобы кот попросту не захлебнулся. Взял его на руки. Кот весил раза в два больше. Весь мокрый и грязный. Прижав к себе «сокровище», он пошёл обратно. Пройдя к катеру вымыл кота и попытался поставить его на лапы, но кот рухнул как подкошенный. Устал сильно, подумал Штурман и положил его на диван в каюте. Рядышком поставил чашку с водой и еду. Нужно было продолжать движение. На Тавде их ждали. Утопив рукоятку «машинки» в среднее положение,
катер ускорился до 38 узлов, спеша на выручку друзей. Спустя пять часов при подходе к Тавде они встретили один из катеров товарищей, которые
отправились на выручку Штурмана, подумав что с ним что-то случилось. Остановившись и прижавшись бортами друзья по-приветствовали друг друга. За штурвалом катера был кум Штурмана. Поинтересовавшись, почему такая задержка, почему не позвонил. Штурман развёл руками и сказал, что проспали до двух часов дня. Он попросту не знал, что и как объяснить. Да и кто поверит в происшедшее.
Вечерело. Всепоужинали. Перед сном за чашкой чая на корме своего катера сидели два друга.
Штурман и кот.

Вот и кончилось лето! Вот и кончилось
детство! Беззаботное и радостное, с
повсеместной заботой родителей. Наступает
период ответственной и «самостоятельной»
жизни. Мой младший — третий сын пошёл
в первый класс. Для меня, это радостный
и грустный день. Теперь уже не будет
такой заботы о нём, остаётся только
ответственность и любовь. Он сам должен
научиться всему, а я ему помогу, подскажу,
что и как. Конечно же мы будем продолжать
ходить с сыновьями в походы и я их научу
премудростям поведения в лесу и на воде.
Но всё же мне будет чего-то недоставать.
Наверное эти чувства посещают всех
отцов. У меня уже никогда не будет
маленького и несмышлёного мальчишки,
который вначале учился говорить, потом
ходить и радоваться жизни. Дай Бог нашей
нации на продолжение рода! Я надеюсь...

Ласточки.
Прошло время. Штурман-Иваныч и кот жили в сибирской глуши. Проходил день за днём. Серые будни перемешивались с походами на рыбалку, да и просто в лес-тайгу, за приключениями. Зимой на японо-снегоходе, а летом, то на японо-мобиле (типа Ленд Крузер) или на чайна-квадрике (типа Рус-машин). Так и жили вдвоём на сбережения Иваныча. Кот стреском поглощал Вискас и воротил мордочку от Кити-кета. Выловленную рыбу Иваныч варил или жарил, так как и кот любил есть сырой - только белую... Наступила весна! Снег потихоньку таял, журча ручейками. Ветер становился тёплым и приветливым. Как штурмовики прилетели грачи вытесняя вороньё на периферию хутора. Наступил май! И в один прекрасный, но слякотный день произошло чудо, - в дом Иваныча прилетели ласточки! И это был символ — жизни и благополучия. Пернатые быстро смастерили лепное гнездо и «пришипились». Шло время. Иваныч не замечая присутствия ласточек жил своей жизнью. Кот выходил по-нужде и просто отлупить пришлого кота, который периодически нарушал границы владений «Дизеля». И вот однажды поутру, выходя их избы Иваныч увидел под ногами скорлупу, скорлупу маленькой птицы. Он посмотрел наверх и увидел сидящих в гнезде ласточек. Они высиживали потомство! О!!! Это просто чудо! Это же радость - произнёс Штурман. День за днём, вечер к вечеру, Иваныч смотрел и любовался новорождёнными птенцами. Четыре маленьких тельца росли и крепли наглазах. Штурман встречал по-утрам и провожал вечерами птицы домой, радуясь с пониманием и нежностью. Он даже дал имена птицам: «Вася» и «Мася». Вася летал, добывая еду для семейства, Мася летала неменьше своего «мужчины», но он трудился наславу. Присев, для передыху в 50 сантиметрах от Иваныча, Вася тяжело дышал и с доверием смотрел на него. Так проходили дни и недели. И вот однажды Штурман, выйдя поутру из дома увидел птенца, лежавшего на земле. Он был меньше остальных и очень слабый. Птицы — родители, сидели на бельевой верёвке и смотрели на Иваныча. Иваныч поднял птенца, положил его на брезентовую рукавицу. Приставил лестницу к столбу придерживающего крышу мансарды, поднялся и бережно положил птенца в гнездо. Кладя птенца Штурман опасался, что папа с мамой, учуяв запах человека заклюют насмерть птенца или выкинут на землю. Иваныч несколько часов сидел напротив гнезда и наблюдал за поведением своих птиц. Родители упавшего долго сидели на бельевой верёвке и не решались подлететь к гнезду... К вечеру родительские чувства птица возымели своё и они залетели в гнездо. Ночь прошла тихо. На утро Иваныч заведя японо-мобиль уехал в райцентр. Прибыв обратно, он увидел всю семью птиц всборе. Все до одного чирикали и радовались дню. Светило горячее сибирское солнце. Жизнь шла своим чередом. Любимый кот Штурмана теперь украдкой выбирался из дома. Вася и Мася завидев кота, пикировали на него с криком. Они инстинктивно защищали своих птенцов. По-пластунски Дизель перебегал под машину и потом только уходил в огород и поле хозяина. Когда выходил Штурман, - птицы вели себя удивительно спокойно и даже дружелюбно. Они садились рядом со Штурманом и чистили пёрышки. Лето, ах как это прекрасно! Солнце и тепло, всё цветёт и живёт! Наступил июль. В один прекрасный и солнечный день птенцы «встали» на крыло! Иваныч с любопытством и вниманием смотрел на это действие. Родители выводили птенцов в небо. Один за другим они взлетала и покидали родное гнездо! К вечеру всё стихло. Выйдя во двор Иваныч впервые не услышал щебет своих птиц... Один - опять один, подумал он. С грустью он присел на скамейку. И вглядываясь в небо шёпотом звал Васю и Масю, и их детей... Шло время, а Штурман продолжал ждать питомцев. И однажды в августе он заметил ласточек, которые прилетают, поседев немного и взмывают обратно в свою стихию — небо. Это были они... они, радостно вскрикнул он. Ласточки пикировали к дому разрезая крыльями воздух и крича налету. К осени собралось всё семейство. Птенцы окрепли и превратились в красивых птиц. Все шесть пернатых летали выражая свою преданность дому, который дал им кров и жизнь. Затем они улетели. Наступила осень! Сибирь, как Сибирь, обычное дело. Дожди и слякоть, промозглое холодное и серое, низкое небо. Облака и туман. Однажды выйдя во двор своего хозяйства, Иваныч вдруг услышал и увидел, как из-за поднебесья с огромной скоростью спустились его питомцы! И одна из ласточек подлетев уселась на плечо Штурмана. Это он пронеслось в голове. Птицы сделали парадный круг, прокричав напрощание, взмыли в небо и потерялись за облаками. Они вернуться: сказал Штурман. А сидевший рядом кот, просто сказал свой «мур». Они оба понимали и ждали будущей весны. Пошёл снег и всё резко преобразилось. Ни травы, ни листвы на деревьях. И пустое гнездо ласточек. Теперь, каждое утро пустота и холод. Белый снег и снего-японо-мобиль. А как иначе? Сибирь! Вечером у печки, как и обычно сидели Штурман и кот. Они были вместе, а это самое главное. А ласточки вернутся!

Журавушка
... прошла лютая зима и вот она — долгожданная весна! За, это время и мерз с поломавшейся печкой и ходил на охоту. Убивал и лосей и косуль,и зайцев в селок. Весна! Дизель, как и Штурман с нетерпением ждали её. Штурман с котом все чаще и чаще выходили во двор не по-нужде, а чтобы погреться на солнышке. Кот закаленный прошедшей зимой начал бегать по курятникам и бабам (кошкам). С курами он сидел мирно разговаривая и слушая их, ну типа тусовался, а вот с... В очередной раз поутру они вышли погреть косточки. И тут кот позвал Штурмана взглядом вверх... А там в прозрачной и чистой синеве летел одинокий журавль! Намедни Иваныч возвращался с райцентра на япономобиле и сквозь черноту дождя увидел клин журавлей летящих по направлению к его дому. Он остановился и вышел из машины. Боже, как это красиво, вслух проговорил Иваныч. Летят домой, в Россию! Все как в кино: «Летят журавли.», подумал он. Наверное на мои поля лежащие рядом с лесом. Он их и так видел и подкармливал периодически, а тут увидел впервые, как они возвращаются на родину, на места прикорма... Журавль летел очень высоко, планировал сохраняя остатки сил после долгого перелета. Видимо он отстал: заболел, повредился или ещё что. Он знал, что здесь, именно здесь его стая-семья, но никак не мог найти их. Ветер утих и Штурман отчётливо услышал зовущий крик журавля. Иваныч вбежал в дом и вернулся со своим боевым биноклем. Посмотрел в небо и увидел через оптику, что у птицы повреждено крыло. Бедный, как ему больно и тяжело, вслух произнёс он. Кот сидел рядом с полным сознанием дела наблюдая, то за журавлём, то за хозяином. Затем произошло немыслимое. Птица прекратила полёт и резко стала падать с высоты около пятисот метров. И Штурман и Дизель подскочили и побежали со двора в поле. Птица камнем летела к земле. За лесом в нескольких километрах от дома Иваныча она исчезла. Штурман выкрикнул Дизелю: «Ищи котя»,а сам побежал обратно за японоквадроциклом. В голове у Штурмана была только одна мысль, только бы журавушка не разбился... Взревел мотор и квадрик понёсся в ту самую сторону. Через несколько сот метров, чуть не сбив любимца, его совсем не было видно на весеннем фоне земли, Штурман посадил Дизеля в переднюю люльку квадрика и они попёрли. Кот поворотом головы прижимая от ветра уши показывал направление нужного движения, как навигатор и хозяин веря ему продвигался сквозь перелески и буераки вперёд. Проехав ещё немного они увидели мокрую, грязную тушку птицы лежавшую в болоте. Штурман остановился в пяти метрах от болота. Было ясно, что квадрик не пройдёт в болотную топь. Кот бегал по-сухому из стороны в сторону и мяучил глядя, то на хозяина, то на журавушку. Затем бросился в коричнево-чёрную жижу болота и изо всех сил погрёб к птице. Тваьйюмать - послышалось над болотом. Иваныч с негодованием начал быстро раздеваться, теперь для спасение любимого кота. Заголившись он срубил ножом «тычку» прыгнул за котом. Болото оказалось мелким и он быстро добрался до кота и журавля. Журавушку особо не пришлось спасать. Кот уцепился в попу птицы и Штурман взяв кот за шкварник вытащил и летуна... Слив немного бензина они развели костёр, малость обогрелись. Иваныч вытер и кота и птицу своей тельняшкой, дрожа при этом от холода. Вернулись все домой. Счастливые и промёрзшие... Так и прошёл месяц. Штурман ел свою еду, а кот с птицей своё. Журавушка клевал кашу, а Дизель выедал мясо из каши. Пощупав сломанное крыло Иваныч понял, что всё в норме. И они все - втроём пошли на поле. Выйдя на поле Штурман побежал, что было сил. За ним галопом помчался и кот. Увидя это птица помчалась за «своими». И вот, вот: взмах крыльями и Журавушка начал осторожно взлетать. Всё быстрее и быстрее! Его лапы бежали за «своими». Он постепенно начал взлетать, всё ещё через раз опираясь на землю. И вот оно — случилось! Очень большая и грациозная птица взмыла, как бомбардировщик над взлётной полосой. Поднявшись в небо Журавушка радостно закричал. И в это время ему ответили его сородичи. Журавль резко повернул в сторону ответа и направился туда, где его ждали. Наисходе бега Иваныч запыхавшись схватился за сердце. «Старый я уже»: подумал он. Упав на спину он вглядывался в удаляющийся силуэт журавля. Ну, Слава, Богу! Всё опять на своих местах. Он потерял сознание. К вечеру очнулся от родного мура. Рядом стоял любимый кот и лизал его щёку. Скрепя болью Иваныч встал и побрёл домой. Вечером улеглись спать. Как и обычно были двое: Кот и Штурман!